Водный поход по Киржачу (Илейкино-Усад) 1-3 мая 1999 года

  Олег Савостьянов  Home Page

Шесть человек подчиняются приказам
избранного ими самими адмирала
беспрекословно, восемь уже
выговаривают себе право обсуждать
и комментировать приказы, десять
обнаруживают опасную склонность к
демократии, а пятнадцать, как
правило, представляют собой буйное,
и неуправляемое вече.

Ф.Квадригин.

      Стоит ли говорить, что нас собралось именно пятнадцать человек. Больше (шестнадцать туристов плюс два инструктора) на моей памяти было только в плановом походе по Чусовой в 1991 году. И то к концу похода мы тогда одного человека недосчитались. Ничего страшного не произошло, он просто решил продолжить поход пешком.
      В этот раз наша заматеревшая группа объединилась для покорения водных просторов с коллективом симпатичных молодых людей, с адмиралом которых Ланц познакомился в интернете. И если Митяй напишет дневник сего мероприятия, то у нас впервые будет три описания одного похода. Дневник - вещь субъективная, я бы даже сказал интимная, поэтому, как советует Ф.Квадригин в своей книге "На байдарке": "После завершения похода следует сверить записи каждого из участников. Это позволит устранить мелкие неточности и выстроить полную картину каждого из походных дней." Нам же тем более интересно мнение человека, свежим взглядом оценившего наши нравы, обычаи, тосты.

Суббота, 1 мая

      Накануне Татьяна с Ланцем попросили разбудить их в 5.30, поэтому именно на это время я и завел будильник. Едва проснувшись, я позвонил Татьяне, но судя по всему она уже давно встала. Ланца же я вытащил, похоже, прямо из постели.
      В 6.45 Татьяна, Ланц, Вовка, Леня и я встретились у метро "под Пушкиным". У всех, кроме меня были огромные рюкзаки. Я тогда не придал этому особого значения, так как Ланц с Вовкой несли лодки. Кроме того у Вовки с Леней в руках был еще миллион маленьких сумочек и пакетиков со шмотками, не вместившимися в рюкзаки. Я забрал у Вовки сумку с видеокамерой и сунул к себе.
      В 7.30 мы были на Курском вокзале, где встретили Пашу, Ваню и Ежика. Когда пришли на место встречи, там уже были Митяй и его группа: Дима, Миша, Ирина и Полина.
      Вскоре прибыла Лилька. Мы пили "клюковку" за знакомство, а также в большом количестве джин-тоник и пиво. Ежик был простужен и его знобило, поэтому его лечили "клюковкой" интенсивней всего. Все ждали Веню. Если мы хотели ехать в электричке сидя, то ему уже давно пора было бы появиться.
      В 7.55 (за 19 минут до отхода электрички) появился сияющий Веня. Сразу же выяснилось, что у него нет канов, потому что никто его об этом не предупредил. Молодежь, выдрессированная Митяем, ничего не сказала по этому поводу, но стала подозрительно на нас коситься: как мы еще приколемся?
      Мы поискали вокруг, у кого бы купить ведро, но не нашли. По причине праздника все окрестные магазины для дачников были закрыты, а владельцы закусочных и продовольственных магазинов на чайников не рассчитывали и лишней посуды не имели.
      Зато Веня рассказал нам, что взял с собой две палатки, газовую плиту и мешок угля, а из одежды как всегда почти ничего. Также я практически не сомневался, что в его арсенале имеются несколько фонарей, электробритва и множество других жизненно важных предметов. На поясе моего капитана, укрываемая животом от солнца и возможного дождя, болталась "мобила".
      Я уже начал подумывать о том, чтобы украсть на вокзале стальную урну, отмыть ее средством для мытья посуды и использовать для кулинарных надобностей, но в 8.10 по решению адмирала Ланц, Танька и Веня поехали в Перово на тачке за резервными канами.
      Молодежь дисциплинированно стояла на месте, мы же немедленно разбрелись кто куда. Я купил химической клюквы взамен выпитой натуральной и перелил во фляжку. Сделали еще по глотку, купили билеты, поболтали. В общем маялись. Немного отвлекла нас от мрачных мыслей об уходящем времени неожиданная встреча с Коминовым. Мы перекинулись с ним парой слов, пожелали удачи и он пошел искать свою команду.
      Через час вернулись гонцы, заплатив за Венину рассеянность 200 рублей. Он прошелся по ларькам и, как всегда, купил всяких нарезок и несколько бутылок хорошего вина.
      Подошла электричка, мы загрузились и в 9.44 поехали. Заняли три отсека: Митяй с Мишей и девочками ехал отдельно; у нас - Леня, Лилька, Дима и Еж играли в преф, а мы с Вовой смотрели; остальные рядом разговаривали.
      К середине пути по известным причинам Лилька уже не могла думать о картах и они с Леней отправились в тамбур, а мы с Ежиком блокировали его с двух сторон и спинами закрыли окошки. Потом игра снова пошла, как по маслу.
      В 11.20 приехали в Орехово-Зуево. Выяснилось, что электричка в 12.30 отменена и следующая до Киржача только в 15.50. Ваня с Митей пошли искать, на чем еще можно доехать. Все остальные посетили сортир и другие достопримечательности. До сих пор, кстати, не понимаю психологию личностей, которые в грязном, вонючем сортире тщательно вырисовывают на стене имя своего кумира или название любимой группы.
      Всем хотелось есть и прямо на платформе Лилька организовала перекус. Но только мы взяли по бутерброду с салом, как вернулись гонцы и сказали, что наняли автобус за 300 рублей.
      Мы быстро свернули лагерь и по мосту пошли в город на автобусную остановку. Это был маршрутный ПАЗ и мы хорошо разместились. Около 12.00 отъехали. Пили джин-тоник, комментировали увиденное. Водитель не знал дорогу и Ваня с картой был у него штурманом. Несколько раз спрашивали дорогу у аборигенов и наконец в 12.50 были в Илейкино.
      Народу на берегу было много. Как только мы выгрузились, пошел дождь. Наши новые знакомые собрали свои крейсера минут за сорок, чего с нами никогда не случалось. Переоделись, под непрекращающимся дождем выпили водки для согрева и перекусили. Мы тоже надули лодки, погрузились и в 13.50 отчалили.
      К счастью, дождь продолжался недолго, как и наш маршрут. Уже в 14.50 Паша решил вставать на ночевку на правом высоком берегу.
      Поставили палатки, организовали костер, поели супчика и картошки с тушенкой. Порции, правда, были детские, потому что котелки маленькие. Но никто не жаловался, все понимали обстоятельства. Как водится пили, потом решили делать шашлык. Ирина с Полиной классно пели молодежные песни, как дуэтом, так и сольно. Мы, сразу прикинувшись седыми старцами, начали называть новую команду не иначе, как "молодая кровь" и "свежая поросль".
      Лилька с Леней затеяли выяснять отношения и я оказался вовлечен в это интересное занятие, поэтому чем занимались остальные не знаю, почитайте у Татьяны. Потом мы с Лилькой и вовсе уединились на краю обрыва с бутылкой и собрались хорошо провести время за беседой, но успели выпить только по одному стакану, как за нами пришел Вовка и пинками погнал в лагерь есть шашлык.
      Ланц тоже развлекался вовсю. И только он уединился, чтобы выплеснуть под деревом переполнявшие его эмоции, как его настиг заботливый Митяй. Ланц заверил его, что с ним все будет хорошо и с трудом отослал в лагерь. Но только Ланц вернулся к прерванному занятию и засунул в рот два пальца, как Митяй снова вернулся и принес Ланцу шампур с шашлыком. Ланц, которому все еще было хреново, посоветовал Митяю засунуть этот шампур себе в одно место и проворачивать до готовности. Только тогда Митяй оставил его в покое и вернулся к костру пить водку.

Воскресенье, 2 мая

      Народу вокруг костра становилось все меньше. Наконец остались самые стойкие. Полина спела какую-то песню с матерным вкраплением. Я, в ответ, набравшись смелости, спел про Перово, правда матерщину опуская. Спать улеглись часа в три. Причем разгоняла по палаткам всех Татьяна. Митяй сказал, что вряд ли дойдет до палатки, но Татьяна задала ему верное направление и он дошел, как миленький.
      Ночью прошел дождь и так как мы с Веней почему-то спали поперек палатки, то там где я упирался в стенку ногами, она промокла, а заодно и спальник вместе со мной. Кто как вставал я не знаю. Знаю только что костер из мокрых дров героически развела Татьяна. Я встал в 10.30 к завтраку, а Веня от завтрака отказался и спал почти до самого решения о выходе на маршрут.
      Погода была неустойчивая и несколько раз то выглядывало солнце, то принимался дождь. Температура, как и предсказывали синоптики, неуклонно снижалась.
      Ежик выплеснул в едва теплящийся огонь остатки чая из кружки, на что Танька ему сделала замечание:
      - Вообще-то нам костер еще нужен - греть воду для мытья посуды. Вот через двадцать минут мы сборы закончим и ты сможешь его затушить так, как ты привык это делать.
      Похмелившись, в 12.50 встали на воду и со свежими силами принялись лопатить. Прошли какой-то порожек, которого не было в прошлом году, когда вода была выше на два метра. Молодежь время от времени спаривалась и прикладывалась к фляжке.
      В 16.10 встали на перекус на высоком правом берегу у соснового леса. Лес был посажен искусственно и просматривался вдоль и поперек, так что не спрячешься. Нас начали нагонять свинцово-серые тучи, дул сильный ветер и мы постарались побыстрее выпить всю водку и съесть колбасу, квашеную капусту и зелень, прежде, чем нас накроет дождем.
      В 17.10 встали на воду. Причем хорошенький Митяй при спуске чуть не навернулся с обрыва, а усевшись на капитанском месте сразу задремал.
      Потом были два поваленных с разных берегов дерева, полностью перекрывавших русло. Митяй почти прошел первое препятствие, но дальше прохода для его "тайменя" не было. Все наши тем временем уже начали обноситься по левому берегу. Вене же было лень вылезать из лодки и он решил препятствие брать. Мы пригнувшись проползли справа под первым бревном и пошли влево вдоль второго. На бревне сидел Дима, он помог нам завернуть нос в нужном месте. Бревно было скрыто под водой всего сантиметров на пять и даже при нашей осадке пройти было нельзя, но и отступать поздно. Мне пришлось вставать и левой ногой опираться на полуутопленное бревно, чтобы облегчить нос. После того, как нос прополз по бревну, я уселся снова. Видимо ту же операцию проделал и Веня, впрочем я не видел. Однако мы очутились в свободной воде. Все остальные обнеслись.
      Дальше мы с Веней шли своим излюбленным стилем. Нас догнала "Тортила" и Паша с Лилькой нам сказали, что для приличия можно хоть немного и погрести. На что Веня ответил:
      - Зачем? Мы плаваем в свое удовольствие.
      - Плавает в проруби сам знаешь что. - Критически заметила Лилька.
      - Ну хорошо. - Сказал Веня. - Сплавляемся. Так лучше звучит?
      - Звучит лучше, но пахнет так же. - Пошутил я.
      Паша с Веней затряслись от смеха, а Лилька оценила остроту в пять баллов.
      Потом мы выловили из реки старый мячик и вместе с экипажами "Айсберга" и Вани стали играть в водное поло. Мы радовались, как дети, когда удавалось удачно бросить мяч и он падал рядом с чьей-нибудь лодкой, обдавая экипаж фонтаном брызг.
      Тем временем Паша пришел к выводу, что мы достигли места прошлогодней стоянки и дальше идти нет надобности. Паша с Ваней полезли осматривать место, а мы совсем бросили весла и перекидывались мячом с Леденевыми. Тем временем нас относило течением все дальше от этого места. Минут через двадцать нас догнал Паша и отчитал за то, что мы не стали ждать результатов осмотра и вообще подаем детям дурной пример. Но так или иначе, а возвращаться не имело смысла и решено было идти дальше, рискуя по утверждению Паши встать на ночь в предместьях Усада.
      Примерно в 19.30 мы выбросились на крутой правый берег. Недалеко за рощицей уже был чей-то скромный лагерь, но идти дальше было уже неразумно, ибо после семи вечера стоянки пропадают вообще.
      Между тем погода резко изменилась. Подул сильный холодный северо- западный ветер, тучи полностью рассеялись. Мы быстро организовали лагерь, набрали дров, разожгли костер, кинули рядом пару бревен, а от ветра загородили байдаркой. Получилось вполне уютно.
      Постелили скатерть-самобранку, на которой чудесным образом оказались колбаса, огурцы, зелень, квашеная капуста и фаршированные оливки. Выпили за стоянку, за дам и бог знает за что еще. Поужинали супом и вермишелью с тушенкой.
      Становилось просто холодно. Все жались к костру. Девчонки пели. Все остальные вели светские беседы и потихоньку добирали норму.

Понедельник, 3 мая

      В 2.00 я проснулся от того, что мне стало мокро. Оказалось, что я уже некоторое время сплю, привалившись спиной к бревну и протянув ноги к костру, чтобы согреться. В руке у меня был стакан с брусничной настойкой, которой я себя и облил заснув. Вени, Татьяны и девчонок уже не было. Оставшийся народ активно раскручивал Ланца на куриные ноги, но я решил их не дожидаться. Я допил брусничную и пошел спать. Ярко светила луна, ночь была звездная и холодная. Веня на этот раз лег вдоль палатки и я тоже разместился с комфортом.
      Проснулся я в 6.00 от холода. Натянул на себя анорак и снова заснул под завывание ветра и какое-то подозрительное шуршание по стенкам содрогавшейся палатки.
      В третий раз я проснулся уже совсем поздно. Так как одеваться мне практически не пришлось, то уже в 11.30 я вылез к костру. Ваня с Ежиком несколько шокировали молодняк утренними разговорами о том, кто кого ночью придавил и почему у Вани оказались порваны штаны.
      Татьяна накормила нас вкусной рисовой кашей. Также мы доедали бутерброды с колбасой и сыром. Веня от завтрака опять отказался. У меня закрадывается подозрение, что он мусульманин и ему нельзя есть до захода солнца.
      А солнце между тем совсем скрылось в тучах и повалил густой снег. Молодежь приуныла и попряталась в палатки, а мы, дождавшись, пока снега нападает побольше, с визгом принялись играть в снежки. По-прежнему дул сильный ветер и то прогонял тучи, то вновь насылал на нас снег и плохую видимость. В один из перерывов между снежными зарядами в палатке зашевелился Веня и стал совершать какие-то странные манипуляции.
      - Смотрите. - Сказал Пашка. - Барин себе все на свете отоспал и теперь бьется в палатке, выход найти не может.
      И действительно, то ли Веня выхода не нашел, то ли он этими движениями согрелся, но из норы он так и не вылез, и снова затих.
      Мы не очень волновались и не торопились с выходом на маршрут, так как до Усада было уже недалеко и мы рассчитывали дойти за час-полтора. Веня встал только в 14.30, позавтракал оставшимися бутербродами и вместе со всеми принялся слоняться по лагерю.
      Однако в 15.30 все же слезли с обрыва в воду. Ваня, прощаясь с костром очень жалел, что в этот раз Веня не взял никакой пиротехники. Он всерьез обдумывал идею бросить в огонь баллон от газовой горелки, но все-таки не решился.
      Примерно через полчаса мы прошли место прошлогодней стоянки и поняли, что ходу нам еще часа три. Снова пошел снежок, но уже не такой сильный, как в начале дня. Мы уже не дурачились. Всем хотелось побыстрее достичь цели. Единственное для чего мы сцеплялись, это чтобы допить весь имеющийся алкоголь и доесть колбасу.
      Алкоголь кончился еще до плотины, а Полина сильно порезалась, обеспечивая колбасой свой экипаж. К тому же от холода ее трясло, как стиральную машину. Для поддержания боевого духа у нас оставался только великий и могучий. Мы с Ваней вспоминали пародию на басню "Ворона и лисица" и с удовольствием смаковали подробности.
      Плотины мы с Веней достигли первыми и капитан пошел ее осматривать. Я больше всего боялся, что он вернется и скажет:
      - Ерунда, прыгаем. - Но он решил обноситься.
      Мы перетащились и в меру сил помогли остальным. Перепад воды в этом году составлял примерно два метра. После плотины Ваня вылил из фляги в пробочку все что осталось и с сожалением выпил. Веня предложил ему спирта в медицинских целях. Он выпил столовую ложку спирта как микстуру и сказал, что это хорошо помогает. Вскоре нас догнал окоченевший "Опуль" и Веня, как Доктор Айболит, налил каждому из ребят по ложке спирта. Полина отказалась.
      После плотины оставалось уже совсем немного. Мы прошли устье Киржача и вскоре за очередным поворотом Клязьмы показался железнодорожный мост.
      В 19.00 мы выбросились на берег. Разгрузили лодки. Ребята начали их разбирать и сдувать, а меня Паша с рюкзаком отправил узнать расписание.
      Экспедиция эта была успешна лишь отчасти. Электричек оставалось всего три: до Москвы в 19.47 и 22.37, до Железки в 20.41. На первую электричку мы никак не успевали и я пошел выполнять продовольственную программу. Магазин и все ларьки, кроме одного, были уже закрыты. Нам нужен был хлеб и пиво, так как колбаса и огурцы у нас еще оставались свои. Я попросил хлеба, но его не было.
      - Есть плюшечка. - Сказала молоденькая красивая продавщица.
      - Что, только одна плюшечка? - Я все еще отказывался верить, что удача повернулась к нам задницей в самом конце маршрута.
      - Одна. - Подтвердила девушка.
      - Ну что же. - Я испустил протяжный вздох. - Дайте мне пятнадцать бутылок пива и плюшечку.
      На всякий случай я купил еще пакет баранок, погрузил все в рюкзак и в 19.40 вернулся на берег. Там горел костерок. Девчонки грелись. Работа кипела. Мы опросили трудящихся и решили успеть на 20.41.
      В 20.10 на станцию ушла первая группа: Ваня, Ежик, Лилька, Леня, Ирина и Полина. Вскоре их догнал я и мы с Ваней, оставив барахло на платформе, пошли за билетами. Потом завернули в сортир без дверей, который прекрасно просматривался с платформы. Когда мы вернулись, все были уже в сборе и некоторые начали пить пиво.
      Пришла пустая электричка и мы, с комфортом разместившись допили и доели все оставшееся. В другом конце вагона очень немузыкально орала песни другая группа.
      В 21.50 были в Железке. Полина сходила на разведку и сказала, что электричка до Москвы будет только в 22.55. Ее данные расходились с информацией Вани, который ожидал электричку в 22.22. Решили ждать более раннюю, потому что снова шел снежок и было холодно. А как представишь, что стоять еще час, становилось еще холоднее.
      Как ни странно, мы уехали на Ваниной электричке. В пути у нас проверили билеты и хотели взять штраф за бесплатный провоз багажа, но увидев, что мы на провокацию не поддаемся, решили не терять времени.
      В Кусково подлый транспорт конечно не остановился и мы с Ланцем, Татьяной, Леней и Вовкой вылезли на Серпе, сердечно попрощавшись с остальными участниками похода. В Перово были в 23.30.
      Я снова помог тащить Леденевым какие-то свертки и понял, почему у всех наших такие большие рюкзаки. Конечно, если брать с собой неопреновые костюмы, полартековые куртки и в придачу к ним телогрейки, никаких рюкзаков не хватит. А молодежь наша, кажется, даже сменной одежды не имела и была зимой и летом одним цветом.

Май 1999.