Подобные речки обычно нам советует Пашкин начальник. Он, разумеется, человек крутой, не чета нам алкоголикам, поэтому, когда он говорит, что речка легкая и у него ее проходят грудные дети, то это вызывает у меня некоторый стрем. Однако, Белое море захотелось увидеть, вот и поехали. А описания по Суме все довольно условные, короче на любителя.

• Пашка с Лилькой и Викой на Щуке Тортиле.
• Вовка с Ольгой на Палаве Айсберг.
• Венька с Полькой на Палаве П. Верещагин (баркас)
• Ланц с Севой на Палаве Шкрек. (Шкрек, если кто не знает, на ридной Ланцевой мове означает маленького лупоглазого лягушонка) (Маугли, значит. Ланц)
• Митька и я на Палаве Тов. Сухов. (ну, кто такой Сухов, все, наверно, знают)

Пятница, 30 июня 2000 года.

      До поезда мы с Митькой сводили Ланца в “Три туриста” и заставили купить приличный костюмчик, потому что его розовые штаны давно напоминают школьную карту мира заплеванную жеваной бумагой. А перед отъездом папенька потрепал нам немножко нервов, сильно припоздав с работы. К счастью, все обошлось хорошо.

      Встретились в 12 ночи на вокзале.

Суббота 1 июля того же года.

      Многих провожали родители и родственники. Митькина сестра даже спела нам на прощание какую-то веселую арию. Кроме того родители принесли пирожки. Неожиданно выяснилось, что у нас с собой четыре разделочных доски и ни одной скатерти. Веня пошел покупать скатерть, а купил надувной детский бассейн, несколько всех насмешив. Вовка с Пашкой сходили на рынок и принесли пива. А Митька из дома тащил несколько бутылок разливного, потому что другого не любит.

      Поезд подошел, мы загрузились. Выпили пива и бутылку водки. В вагоне становилось душно. Некоторым удалось выйти в Бологом, я же, этого уже не помню, но не потому что сильно пью, а скорее наоборот.

      С утра начали снова пить пиво. Весь день только и делали, что покупали пиво и пили его большими глотками, видимо, считая, что нужно зарядиться этой жидкостью на весь поход. А вот о том, что нужно еще и есть, совершенно забыли. Хотя есть теория, что пиво - жидкий хлеб, а водка - жидкое мясо.

      На этот раз у Вовки с собой было червяков 400 душ, он их целую неделю в Кусково копал. Вели они себя очень хорошо, тихо стояли на полочке, а на прогулках носились, как сайгаки, не думая тухнуть.

Воскресенье 2 июля.

      По расписанию Беломорск после часу, а на самом деле, как обычно в 00:40. Вышли и расположились в пустом вокзале. Организовали партию желающих посмотреть на море. Сначала хотели попросить ментов из соседней милиции присмотреть за нашими вещами, но они нам отказали, мотивируя это тем, что время сейчас смутное и мало ли чего у нас в мешках. Митька даже обиделся на них, что они его приняли за террориста, несмотря на то, что он размахивал им перед носом офицерским билетом.

      Короче, народ пошел к морю, оставив на вокзале Веню, Ланца и меня. Мне захотелось есть. И немудрено, в последний раз полноценно мы ели в пятницу, а уже было воскресенье. Тут от группы соседних отдыхающих отделилась небольшая женщина и сказав им: “Сейчас я принесу минералки”, направилась в сторону города. Мы с Ланцем смекнули, что где минералка, там и колбаса и ринулись за женщиной (какая уж там женщина - коза молодая. Ланц). Однако, едва мы перешли пути, она тут же скрылась из виду, потому что бежала за минералкой бегом. Видимо, у желающих воды сушняк достиг критической отметки. Мы немного побродили по городу, ничего и никого там не обнаружили и вернулись на вокзал. (где то из окон раздавалась фальшивая ария то ли из Мистера-Х, то ли из князя Игоря, культура, однако. Ланц). Оказалось, что женщина тоже вернулась и уже пьет со своими попутчиками минералку огромными глотками. Отвлекать ее мы не решились.

      К утру вокзал, как обычно забился народом до отказа. Всех наших, кто спал на лавочках лежа разбудили вредные пассажиры и заставили сесть. Только Вовку не стали будить, да разве кто отважится на такое.

      Автобус и туда и обратно Пашка заказывал из Москвы и обратные билеты покупал в Москве, что меня удивило, потому что раньше с промежуточных станций билеты не продавались.

      Наш автобус пришел в восемь, мы снова не успели поесть, а только продолжали пить пиво. На место ехали через магазин, но и там не удалось перекусить, только накупили продуктов и снова в дорогу. В Сумпосаде, где автобус остановился на перекур, девчонки купили себе накомарники, надеясь отпугивать ими насекомых. Через два часа езды мы остановились на Сумозере, автобус благополучно уехал, а стапель начался. И так все этим делом увлеклись, что даже забыли позавтракать.

      В час дня встали на воду. Ветер и волны на озере имелись, хотя и небольшие. Мы долго шли до острова, все вымотались. А еще почему-то некоторым хотелось есть.

      На острове Веня достал неучтенный борщ в банках и все тут же объелись. Вот странное существо - человек, то голодный, как волк, а через полчаса даже еле-еле языком ворочает от сытости.

      Остров неплохой. Только палатки ставить негде, кроме как на пляже. Наверху в лесу толстый слой мокрого мха, а с торцов острова скальники. Ну, на песке тоже хорошо, полезно для снятия зубного камня. И Венин бассейн в кассу пришелся, бутерброды не засыпает песком. Погода не солнечная, но многие купались. Вода холодная и особого удовольствия это мне не принесло.

3 июля. Понедельник.

      Рано утром все пошли спать, а в восемь мы с Вовкой встали, сварили овсянку и всех разбудили. Неожиданно Пашка сказал, что нужно сделать дневку, потому что местный мужик в автобусе пообещал изменение погоды во вторник. То есть, объяснил Пашка, во вторник мы на воду встанем с удовольствием или по необходимости, а сегодня без удовольствия и без необходимости. Митька вылез из палатки и начал собирать вещи. Когда он узнал, что сегодня дневка, то побежал к Пашке переспрашивать. Пашка начал снова рассказывать про погоду и необходимость.

      -Нет, - остановил его Митька, - про удовольствие я уже понял, ты объясни почему мы сегодня на дневку остаемся?

      Ребята ловили рыбу, кто-то гулял, а девчонки играли в дурачка. Все хотели Лильку обыграть, но так и не удалось.

      Я занималась исследованием природы и обнаружила на берегу кучку заячьих экскрементов, сложенную странным высоким конусом. Если у этого зайца зад на такой высоте, какой высоты куча, то это не заяц, а просто лошадь какая-то. Я предлагала всем пойти и осмотреть это чудо природы, но никто не согласился.

      Народ полез купаться. Перед этим был такой диалог:

      Севка сказал:

      -Ну, за сто грамм я бы искупался.

      -А я бы искупался и за 30, по демпинговой цене, - похвастался Митька.

      -Не надо сбивать расценок! - строго сказал Сева, и они полезли купаться. А когда вылезли никто наливать им не спешил.

      -Ну вот, - сокрушался Митька, - выходит, Сева, что мы с тобой купались прям из какой-то благотворительности...

      Но вскоре все же выпили, поели. Во время еды я начала всех агитировать идти смотреть на кучу, но никто не пошел, и меня даже зачмырили, что вот все едят, а я про зоологию им. Подозреваю, что они зайцев совсем не любят.

      Далее начали пить. Пашка, обвиненный в укрывательстве спирта от народа, проводил грандиозный эксперимент, сняв всяческие ограничения. Опыт его заключался в том, чтоб посмотреть до какого состояния может допиться население, если ему дать свободу. Опыт удачно удавался. Разговор уже зашел про Бергмана.

4 июля. Вторник.

      Кто-то ушел спать в три, кто-то в пять. В дым пьяный Ланц торжественно заявил у костра, что уходит в палатку греть Вику. Через какое-то время он появился на пляже и заметил печально, что вышел конфуз, потому что он так набрался, что и лежать не может горизонтально, не говоря уж о том, чтоб греть. (это я лежать не мог, а греть очень даже… через меня можно было прыгать на Ивана-Купала. Ланц).

      В семь утра я разогнала от костра Севку и Митьку. Они к тому времени побратались не только друг с другом, но даже со всеми четырьмя братьями Карамазовыми. В перерывах между спорами о Достоевском искусствоведы признавались в любви друг другу, а из еды у них была одна вода, потому что даже соль из солонки они стрескали на закуску.

      Разумеется, Митька в десять так и не проснулся и все покорно ждали, когда он выспится, потому что Митька ходит у адмирала в любимчиках.

      Очень интересно Вовка в этот день будил Севку и Ланца. Он вполз к ним в палатку и начал ласково уговаривать:

      -Это только сначала кажется, что встать трудно. На самом деле это очень легко. Вы перевернитесь на живот, потом встаньте на четвереньки и потихоньку выползайте.

      Но с Митькой оказалось очень сложно. В конце концов добрый Вовка вытащил его из палатки за ноги, по другой негуманной методике подъема. Сборы были тяжелые, но часа в четыре мы вышли.

      Выход из озера в реку найти трудно, ориентиром указана сосна со сплющенным хвостом, а там таких сосен с десяток. Но выход нашли с первого раза. У входа в реку несколько дачных домиков и короткий перекат. Перекат все пошли осматривать, а я даже сокрушаться, что вот, начинается, пороги какие-то, а было все так романтично, пляжики, островки, озеро, рыбка.

      Дальше прошли еще парочку похожих перекатиков, уже не глядя и подошел поселок Хвойный. Порог в поселке внушительный и значительный. В одном месте, где сходились две бочки поставили страховку и оператора. Веня с Полькой прошли первые, потом Сева с Ланцем. Мы с Митькой стояли на рации в начале порога, и давали всем отмашку. Иногда Митька после очередных переговоров говорил в рацию бодреньким голосом:

      -Покупайте телефонный справочник билайн от нашей фирмы и у вас не будет проблем.

      -Ну зачем ты это говоришь? - сказала я, - итак в рации половину не слышно.

      -А как же без рекламы в эфир? - удивился Митька. - Все должно быть по настоящему.

      На этот раз рацию нам предоставлял барин. В конце похода выяснилось, что это рация для внутренних помещений в пределах одного здания. Но это было уже в конце, а пока что мы с успехом пользовались ею на порогах.

      К нам подошла счастливая Полька и сказала, что порог - класс и она еще хочет. Для меня это было большой удачей, потому что я вовсе не хотела. Полька с Митькой пошли проходить и прошли удачно, а ко мне подошел Сева. Нужно было идти Пашке и Лильке, на страховке осталась только Вика с камерой и спасконцом, поэтому огорченный Пашка снял второй спасконец и сказал, что он ему нужен в лодке. Барин на место страховки не пришел, а сел на бугре в конце порога с камерой, что, как выяснилось позже, было стратегически правильным.

      Пашка с Лилькой влетели на камень, чуть не опрокинулись, и даже выяснили, что весло, заполненное пенотексом прекрасно плавает. Все их кувыркания снимал с бугра Веня. А ведь, наверно, знал, поросенок такой, про этот коварный камень!

      Когда прошел и Пашкин экипаж, мы вдоль деревни направились в конец порога. Хлеба в магазине не было, а один злой местный дяденька грубо заявил, что для нас тут вообще хлеба не будет. Ну и ладно, мы купили круглого хлеба с дырочками. Баранок то есть. А вообще в Хвойном своя пекарня, но, видимо, пекут они ограниченное количество. После порога был еще перекат, а потом километровый большой порог. Не знаю, какой из них называется Веттаха, в Хвойном или после. Я думаю, что после, но в сущности, какая разница, как что называется. Этот порог все прошли нормально, а Митька с Викой, потому что мне все еще было страшно и не хотелось мокнуть. Вика мокнуть была согласна.

      Еще через 3-4 переката в изгибах реки мы вышли в озеро и встали на стоянку в 23 часа. Валы на перекатах, кстати сказать, приличные, но проходы видны четко и камней практически нет, если не щелкать и отдать себя воле струи.

      Веня поставил палатку на втором этаже, на коренном берегу, остальные вели себя проще, найдя места для палаток и в партере. Пили мало, только до трех ночи. Появились комары и мошка, жить стало веселей.

5 июля, среда.

      Встали в девять, съели рисовую кашу снова, потому что ничего больше найти не смогли, куда-то пропали все бутылки с крупами. Встав на воду начали искать выход из озера. Озеро называется Монастырский Омут, название очень поэтичное, а выход замаскировали, река, то есть само озеро заворачивает с разные стороны и кружит петлями. После озера появились перекаты.

      По описанию на этот день их было шесть, а на самом деле мы насчитали три длинных и восемь коротких, причем с хорошими валами, заливающими переднего. (То есть, если в валы лезть, то они бы заливали) Но на этот раз мой капитан не был с большого бодуна и сильного страха я не испытывала. Когда мы выходили со стоянки было яркое солнце, а на воде захмурилось и пошел дождь. Половину перекатов проходили в ливень и грозу, а когда вставали, вода с неба лилась стеной.

      Пока ребята натягивали тент, а девчонки резали лук под разлив, замерзший Веня сидел у берега в байдарке, завернувшись по макушку в фартук. Там они и уснул. Лодку начало нести по течению, а впереди шумел перекат, который спящий Веня, несмотря на весь свой грандиозный опыт, прошел бы заведомо плохо. Веньке начали кричать с берега, чтоб он проснулся, к счастью, он уснул неглубоко, и причалив к берегу принял участие в трапезе. А мы выпили стартовую дождливую, потом еще и еще, и впервые сварили обед из полноценного первого и второго. Вовка наловил много рыбы, ребята ее долго чистили и Митька предложил ловить уже чищеную. Жарили эту рыбу до трех ночи.

      В связи с трудностями с местами Вовка пустил Пашку и Лильку в свою многоквартирную палатку. Странно, как у Пашкиного начальника на этих стоянках размещалась группа из 25 человек? Может быть они спят в несколько этажей?

Четверг. 6 Июля. Год 2000.

      Встали на воду в час, а до этого ели пшенную кашу и валялись в палатках. Накрапывал мелкий дождь. Вышли и прошли плановое место стоянки с лугом. С луга на нас заинтересовано посмотрели комары и мошка, но мы помахали им ручкой потому что уже заночевали на продуваемом мысу, на котором тоже было их родственничков достаточно. Все ходят такие искусанные, прям как в тайге.

      Тучи сгущались, становилось темно, гремела гроза. Показалось Лапино. Тут начался уже ливень. Встали под мостом, чтоб спрятаться от дождя и группа захвата отправилась в магазин. Хлеба в Лапино тоже не оказалось. Купили сухарей и муки с яйцами, чтоб испечь блины. Яйца запихали в бутылку, предварительно поколов. Дождь кончился, народ загружался в лодки. К Польке подошел местный пес, но узнав от нас, что она не так давно кастрировала нескольких таких, как он, убежал подальше.

      Начиналась жара. Все ждали порог Низовский, о котором написано в описании и который даже указан на карте, но так и не дождались. Прошли короткий перекат с одним валом. Может быть это и был он. Митька догнал Пашку и спросил, где же порог Низовский. Пашка ответил, что уже прошли. Митька не поверил. Немного отстав, он снова догнал Пашку и спросил еще раз. Пашка сказал, что прошли уже, прошли. Митька еще немного посомневался и попросил меня узнать у Пашки, прошли ли мы страшный Низовский порог. Пашка, увидев, нашу лодку у себя под боком тут же сказал:

      -Привет, ребята, порог Низовский мы прошли!

      Но ведь известно, что Митька не тормоз, он якорь. А иногда даже золотой якорь.

      Дошли до озера Пустовского и встали на комариной стоянке. Все полезли купаться. Сева сварил щи из банок, которые купили в Лапино. Съели щи, съели вермишель с тушенкой, но я уже уснула до вермишели и не знаю, что там было интересного еще.

      В семь утра мимо палаток прошел рыбак. Я пыталась с ним разговаривать, но он говорить не мог, был с ларингофоном, и я так и не поняла, что он спрашивает. На всякий случай я ему сказала, что мы идем от Хвойного и что поймали рыбу. Рыбу в миске я ему тоже показала. Он посмотрел на рыбу и показал мне руками приблизительно полтора метра и потом десять пальцев. Я предположила, что он поймал десять таких рыб и переспросила. Он покивал, и я посмотрела на коробочку у него за плечами. Туда влезла бы только одна подобная рыба, да и то порезанная на куски. Впрочем, может быть это он поймал за сезон или за год, или за всю жизнь. Или, например, он их отпускает.

      Рыбак ушел я разбудила Вовку. Вовка сказал, что еще рано и уснул до восьми сорока пяти. Мы сварили кашу из манки, жидкую, противную и группа вышла на воду.

      На первом пороге валы были большие, да еще в одну бочку мы влетели бочком и меня захлестнуло. Затем похожие перекаты пошли один за одним и показался рыбак, у которого Веня спросил правильно ли мы идем к Белому морю. Рыбак сказал, что правильно, но посоветовал садиться в Сумпосаде в электричку и ехать снова в Хвойный, чтоб пройти реку еще раз.

      Как раз за этим рыбаком слабым перекатом начался порог Кривой, который так и остался слабым перекатом, а за Кривым была стоянка. Вообще я заметила, что все пороги, обозначенные на карте, за редкими исключения представляют собой слабые перекаты, а большие ревущие с валами и бочками на карте практически не обозначены. Это чьи-то происки или шуточки такие.

      Установили палатки, разожгли на стоянке костер, кто-то предложил выпить (кто-то, я и предложил. Ужин то неизвестно когда еще будет, а так хоть закусить. Ланц), но Пашка сказал, что если в три начать пить, то на дневку не хватит. В три не начали. Митька с Пашкой пошли за грибами, Вовка за рыбой, девчонки загорали. Полька вызвалась делать блины. Мы с Севкой ей ассистировали. Долго делали, а съели почему-то очень быстро. Потом жарили рыбу в кляре, ее тоже съели довольно резво. Налетела мошка. Митька пошел искать можжевельник, потому что он якобы помогает от мошки, она его боится. Но даже можжевельника мошка не испугалась.

      Недалеко от нашей стоянки стояли дети. Они немножко покричали у себя, а потом пришли на бугор рядом с нами. Там они долго рубили сосну маленьким топориком и громко матерились. Затем подожгли муравейник. Глупые дети, но жить здесь им, а не нам, поэтому мы лишь наблюдали за их скромными деревенскими развлечениями.

Суббота. 8 число.

      Веня с Митькой торчали у костра до полшестостого, потом вышла я, Веня успел побрататься с Митькой и обсудить все способы и методы охоты, всю существующую в природе аудиотехнику, включая граммофоны и даже немножко стиральные машины. Оказалось, что они охраняли лагерь от бешеных детей. В восемь начали будить тех, кто хотел идти в магазин, а также Ланца, чтоб оставить его дежурным по лагерю. Ланцу выдали пистолет, он начал возражать и говорить, что по детям стрелять не будет, а в крайнем случае треснет рукояткой по голове. (По началу я положил пушку в карман, но ходить так не смог, новокупленные штаны 50-го размера сваливались, а стоять на месте не давали комары. Пришлось забросить эту железку в гидру и уповать на удачу. Ланц). Дети вели себя тихо. Встали Вика, Леня и Лилька, они обсуждили, как варить кашу и, наконец, сварили манку.

      После часа из магазина пришли ребята, полные впечатлений о дороге. Оказалось, что дорога в Сумпосад идет по болоту, которое доставило им много веселых минут. Из магазина принесли пива, вина, селедки, яблок, хлеба, игрушечную машинку Вене и плюшевого носорога Лильке. Вика почистила селедку, а Митька все-таки ушел спать, потому что у него пошли вторые сутки без сна и подсели батарейки.

      К вечеру все проснулись. Вика пожарила семечки, а я испекла лепешек из остатков манки, муки, сахара, сгущенки, полстакана пива и мака. Лепешки оказались, к моему удивлению, очень вкусные. Играли в преф, пили пиво и ели селедку. К 12 ночи улеглись спать, потому что кусалась мошка и пошел мелкий дождик. Дети покинули свою стоянку, предварительно они на ней все срубили и подожгли, так что дежурить мы не стали.

      Встали в 8, сварили кашу, пошли по воде. Прошли порог Братаны из двух ступеней с ряжевыми стенками, по виду перекатов без крупных валов и прижимов, подошли к Сумпосаду и вылезли смотреть шиверу.

      Шивера в Сумпосаде довольно заковыристая. Валы большие, течение сильное, правда, есть довольно яркая струя и камней немного.

      Причалились у магазина и купили ящик водки. Местные пьяные мужики попросили у Вовки их прокатить, а когда он им отказал обиженно сказали, что мы порогов не видели, а вот они ходили в Сибири по порогам, там было так круто! Выслушивать их рассказ до конца мы не стали и двинулись дальше.

      В конце шиверы начались приключения. Мы с Митькой прозевали, куда уходит основная вода и влетели на второстепенный слив, который просто прикрывал крупные булыжники. Я, увидев их прямо перед носом, успела только сказать:

      -Ну, Мить, теперь только держись, - и нас поволокло с камня на камень. Нужно отдать должное Палаве, чехлу из прочной ткани и экипажу, сохранившему равновесие. По трем рядам обливных камней, расположенным в шахматном порядке нас проволокло с размахом. Однако, крен на 75 градусов мы умеем выправлять. Правда, Митька возражает и говорит, что там был только один обливняк и не было никакого крена и вообще я все придумываю. Но я сколько видела камней, о стольких и рассказываю. Далее за обливняками река почему-то кончилась и мы вылетели на мелководную гряду, где благополучно застряли. Оказалось, что на основном течении слева метровый слив и тверденькая бочка, в которой Ланца с Севой захлестнуло и сложило почти пополам, так что Ланц чуть не впечатался зубами в весло. Но зато они на гряду не вылетели. Прошли все, кроме Щуки. Начали всматриваться в водную гладь и спрашивать друг у друга что случилось. Леня сказала, что вроде бы все сидят на камне, а Лилька машет руками и плавает вокруг, потому что от камня валит дым и похоже, что там у них начался пожар. Команда спасателей, вооружившись концом и камерой отправилась тушить возгорание.

      Оказалось, что Щука влетела на камень и Лильку выбросило из лодки. Вика с Пашкой остались на своих местах. Пашка велел Вике держать лодку и сохранять равновесие, а сам смачно закурил сигарету. Спасатели с помощью веревок переправили экипаж Щуки, да и саму лодку к берегу. Вика так резво швырнула на берег свои сапоги, что сбила ими Вовку с ног.

      Еще через километр начался порог Морской, который жители называют Мельничным. Порог описан, как трехступенчатый. Не знаю, как эти ступени считаются, но до порога идет хороший перекат с валами, потом струя уходит влево и нужно чалиться к острову, потому что порог Мельничный находится там, где река делится островом на два рукава. На острове расположен навес с древним ботиком. Веня захотел проходить порог, но Вовка сказал, что даст ему два раза в нюх и один раз поддых. Веня решил не проходить. Все лодки переволокли по порогу на веревке, а Митька свою обнес, потому что ему не понравилось, как лодки молотит в бочке, как в барабане стиральной машины. Правый слив порога - нагромождение обливных камней, падение метра четыре, на выходе короткая очень жесткая бочка. Левый слив кривой, вроде бы чистый с замысловатым заходом и выходом между бревен, камней и останков пароходов, а также низким мостом прямо над сливом, но впрочем, по нему все равно никто не ходил. Грузиться с острова очень сложно, скала уходит в воду почти отвесно и Лилька чуть не потонула, когда у нее поехали ноги. Митька вытащил ее на весле.

      Предморские пороги Карежки даже не заметили, запаслись пресной водой в бутылках и начали искать стоянку у выхода в море. Зачалились на небольшом лугу и тут на нас напали морские комары. Морские комары отличаются от лесных тем что больше раза в два, полосатые, желтые и прокусывают неопрен! Место предполагаемой стоянки оказалось очень комариное, решили сделать еще один переход и уж встать как люди, без комаров. Навстречу нам с моря шел баркас полный девушек. Они поздравили нас с профессиональным праздником. А и действительно, сегодня же День Рыбака!

      В море упирались, шли напряженно, ветер заставлял все время грести, как на каноэ, одним веслом. Встали на безымянном острове с реперным знаком номер 11. Тут же и выпили под сало и майонез. Варить уже никто ничего не мог. Полночи ели сало, колбасу, хлеб и пили водку. Веня начал пить водку из своей миски и допился до того, что плясал, а на очередном замысловатом па свалился в камнях и ушиб плечо в районе правого бедра.

10 июля. Понедельник.

      Я вылезла из палатки в шесть. Около камней сидели абсолютно косые Митька с Пашкой, и разговаривали про Феллини. Судя по теме разговора, они были на последнем издыхании. Я разогнала их по постелям. Пашка, придя в свою палатку обнаружил в ней множество женщин и всем еще умудрился сделать массаж, никого не покалечив. Митька перед уходом в палатку попросил наступить ему на живот. Я боялась, что эта медицинская процедура для него закончится плачевно, но все обошлось. Просто он привык таким образом бороться с икотой. Да и в самом деле, как говорил классик, “грешно возвращать природе ее дары”. Расшнуровав один ботинок, Митя уснул праведным сном.

      На острове удалось обнаружить много пресных лужиц, поэтому проблем с водой не было. В восемь встал Сева, а потом Вовка. Мы сварили макароны с тушенкой, поели немного. Народ повставал около часу. Мы с Леней пошли купаться, поставив Ланца на бугре на шухере. Когда мы оделись пришел купаться Сева, он долго выбирал в камнях место, выбрал самый высокий камень и красивой рыбкой нырнул с него в море. Я такой акробатики и выпендрежа от Севы не ожидала, обычно он входит в воду несколько скромнее. Вскоре Сева выплыл и я собралась ему сделать комплимент по поводу пируэта.

      -Вы видели, как я навернулся? - сразу же спросил Сева, - искал себе камень, чтоб спокойно сойти в воду, вдруг, как поскользнулся! Пришлось нырять, хорошо, что там еще глубоко было!

      На острове много щавеля и дикого лука, который очень похож на настоящий обычный зеленый лук. Сварили щавелевый суп. Тут пошел дождь. Все промокли, а потом натянули тент. Дождь прекратился, к тенту подвесили кан для слива пресной воды.

      Ребята ходили на соседний остров, на пикник, пока был отлив и туда можно дойти не замочив ног. Когда они вернулись с пикника, у них почему-то были не только ноги мокрые, но и руки в грязи. Хорошо погуляли. (Ноги были как раз почти сухие, но в вонючем иле выше щиколоток. Пришлось отмываться в лужах. Ланц).

      Постепенно Митька снова напился. Он ходил по острову и приносил отовсюду очень грязные и мокрые бревна, которые складывал у костра. Я поволокла его в палатку, где он сначала долго доедал бутерброд с колбасой, а потом еще заначил его, положив в ботинок.

11 июля. Вторник.

      Поднимались медленно. Бутерброд Митька доедать отказался. Вышли около двух. Вошли в протоку между островами. Протока превратилась сначала в колею, залитую водой, а потом и вовсе исчезла. Пришлось тащить лодки по траве и грязи. Вокруг летало все что могло летать: комары, мухи, оводы, бабочки, стрекозы и даже чайки. Из-за тяжелой работы по перетаскиванию лодок все наелись комаров по полной программе, сильно утомились и извозились. Грязь даже не смывалась с весел, не говоря уж об одежде. “Хороший цемент”, - жалобно говорил Митька.

      Дошли до острова, пошли вдоль него. Много разного интересного видели на берегу и даже памятный знак о гибели с красной звездой. Однако это не военная могила, потому что там написаны даты жизни с 58 по 79 год. Дошли почти что до конца острова и встали недалеко от мыса. Костер сделали на камнях. Рядом стояла елка, за которую мы испугались, что сожжем ей ствол. Партия зеленых долго засыпала елку песком, чтоб не причинить ее корням вреда от костра. На мысу есть ручей с болотной водой, недалеко от створного знака. Вода в ручье хорошая, вкусная, лучше чем из луж или с тента.

      В 12 ночи Митька решил, что у него сегодня 100 дней до приказа и достал бутылку Белого Аиста, которую вез по этому поводу из Москвы. Празднование кончилось мирно, если не считать того, что в шесть утра Митька бегал с фотоаппаратом вокруг палатки, снимая какие-то виды и отпугивая проходящую моторку свирепым взглядом.

      Все долго спали. Иногда вылезали небольшими компаниями и разговаривали о жизни или о моих жабах. Решили устроить соревнование, кто дольше проспит. Определилась тройка лидеров: Ланц, Веня и Митька. Митька занял третье место, Ланц второе, а Веня победил, проспав до семи часов вечера.

      Митька и Вовка пошли за грибами, захватив с собой рацию. Едва они зашли за бугор, как связь пропала. Когда они возвращались, то начали кричать из-за залива: “Паша! Включи рацию!”. В зоне прямой видимости рация работает прекрасно. Ребята рассказали, что обнаружили избу, а также напугали большого зайца (уж не того ли? Ланц).

      Вечером Вова решил заняться биологией и соорудить себе аквариум. Он взял бутылку из под коньяка и пошел за креветками. Мы с Митькой сопровождали его. Излазив почти что весь берег, набрали из луж полтора десятка креветок. Они очень забавно едят комаров, а больше никакой эстетической ценности по-моему не представляют. Я бы вообще не назвала их креветками, скорее это личинки морской стрекозы. Впрочем, я не зоолог. (криль, в натуре. Личинка стрекозы ужас какая страшная, а эти миленькие такие были. Ланц).

      К ночи из грибов сварили суп и еще хватило, чтоб пожарить, а из креветок ничего делать не стали, да кроме того Пашка наступил на аквариум, случайно разбил его, и креветок, чтоб не огорчить Вовку собирали в осколок бутылки по всему берегу и они потеряли былую резвость.

      Пашка делал из спирта перцовку, отчаянные личности ее немножко выпили и разошлись спать.

13 четверг. Июль месяц. Год тот же.

      Ланц сильно перепил, полночи он бегал по берегу, занимаясь физическими упражнениями, делал разнообразные гимнастические движения, выгоняя хмель. Затем он уснул в лодке (в вытрезвителе я ни разу не был, может пью мало, а в лодке даже роднее и эффект тот же. Ланц). С утра был сильный ветер. Поели манной каши и сели играть в преф. Ветер нагоняет волны и отлив сегодня чрезвычайный. Тот якорь, который Веня нашел на берегу и вкопал, как мерило отлива, сегодня далеко от воды. Хотя, может быть отлив зависит еще и от ветра. А ветер шквальный!

      Ребята пошли в бухту с камерой купаться. Мы воспользовались их отсутствием и тоже полезли купаться. Вода была теплая, плавать приятно, только на берегу холодно. Ветер задул уже в полную силу. На море появились баранки, бараны и барашки.

      Вернулись ребята и начался шквал с дождем. Митькину и Вовкину палатки мы завалили, чтоб не порвало тенты, Венькину палатку гоняло по всей поляне, на ветер можно было ложиться и лежать, такой он был сильный. От берега пролетела миска с кашей, а Пашкину лодку перекинуло через Вовкину. Заштормило знатно. С ревом (картины Айвазовского видели? Цвет воды от белого к изумрудно зеленому, потом в синий и к черному. Ланц). Пошел ливень. Все стояли под тентом и весело пили. Потом сварили борщ и съели. Мы надеялись, что ветер немного утихнет, тем более, что гремела гроза. Вовка и Пашка - знатные метеорологи рассказывали про первичный фронт и вторичные фронта, про изменение давления и циклоны. Тему они изучили у себя на работе классно. Все-таки ледчики, понимать надо.

      Митька с Полькой ходили на экскурсию к избе, вернулись быстро, потому что у избы было мокро и грязно.

      Поход подходит к концу. Осталась только одна порция спиртного под грибной суп. Выпили и легли. Ночью гроза была сильная, все ворочались и спали плохо.

      Зато с утра все спали хорошо. От момента нашего с Вовкой подъема в шесть до выхода на воду после десяти прошло четыре часа шесть минут. Вообще-то это обычное время, за которое мы собираемся.

      На море волна не маленькая, но пологая и в нос. Все хорошо. Однако, выяснилось, что проход к берегу расположен в глинистой грязи.

      С криком “Вода уходит!” - Митька схватился за веревку и побежал к берегу. А море текло к нам навстречу по глине тоненькими струйками. Мы должны были найти речку Вирму или хотя бы Тобручей, которые вытекают в море параллельно. Метров за сто до берега вода кончилась окончательно. Митька тащил лодку по грязи. А затем мы свернули вправо и вошли в воду, вытекающую из Вирмы, по которой можно идти. Остальные экипажи, кроме Вовкиного сообразили сделать это гораздо раньше и мы решили, что мы сильные лосята, но глупые.

      Вирма в часы отлива очень мелкая река, и пришлось снова вылезать из лодки и тягать ее за веревочку. Особо забавную картину являл собой барин, он плелся по берегу, а в реке резво волоча лодку бежала Полька. Потом выяснилось, что он за ней по грязи не успевал и она предложила ему уйти из реки. Крейсер Верещагин на поводке у Польки шел послушно и живенько. Я испачкала в грязи только ноги по колено и неожиданно нашла в реке старый кувшин. Достав его, разочарованно увидела, что он дырявый, и джин давно убежал в более приятное место обитания. Я бросила кувшин в прибрежную грязь. Он шлепнулся туда с громким чавканьем и обдал меня глинистыми брызгами от самой макушки. Особенно пострадал мой красивый спасак.

      Прошли под мостом и зачалились в жидкую грязь. Чтоб помыть ноги нужно вылезать на середину реки, а на берег идти снова по грязи, где ноги, соответственно пачкались. Процесс грозил превратиться в бесконечный, и я на него плюнула.

      Митька отравился чаем и у него начался, как он выразился “бодун без причины”. Ему хотелось пить, а от чая у него аллергия. Больше ничего не было. Пришлось ему пить прям из реки. Вроде бы все обошлось.

      Вышла местная бабушка и предложила нам козьего молока. Мы взяли у нее молока, потом простокваши, а потом и вчерашнего молока.

      У Вовки оставалось еще немного картофельного пюре. Кто-то предложил отдать его бабушке. Вовка начал возражать, что не намерен травить селянок и что это пюре он возит с собой в походы с девяносто второго года и оно как пить дать испортилось. Тогда предложили отдать пюре козе, на что Вовка возражал еще сильнее, напирая на то, что коза - животное хорошее. То что он собирался кормить этой картошкой нас почему-то не приходило никому в голову.

      Высушились, пошли на остановку, сложили вещи и отправились на экскурсию к церкви. Храм Петра и Павла в Вирме построен аж в 1632 году (согласно табличке в 1625 г., а в 1632-м достроен. Есть и другие сведения. Ланц), а выглядит, как новый. Митька долго сокрушался по этому поводу:

      -Ну надо ж. Триста лет крыта щепой и как огурец, а у меня на даче почему-то шифер за тридцать лет в труху весь сгнил.

      Подошли местные девушки и рассказали, что церковь, конечно, реставрировали, но только чуть-чуть подновили, а так она, как была, так и есть. Кстати, покрытие куполов деревянной щепой я видела первый раз в жизни. Очень интересный храм!

      Автобус пришел к 17 часам. Пока ехали Митька постоянно хватался за сердце, ему казалось, что на неровностях дороги в гуще рюкзаков, наваленных на заднем сидении хрустят наши весла. Бодун у него постепенно прошел, хотя известно, что бодун без причины - самый тяжкий бодун.

15 число. Суббота...

      В Беломорске первой нас встретила алкашка, заявившая, что мы, наверно финны, потому что очень красивые. Немного подождав, когда ей нальют за комплимент, она отчаялась и ушла вызывать себе скорую по телефону. Скорая к ней вроде бы не приезжала, или приезжала, но не нашла, потому что алкашка ушла с пьяными мужиками в город ловить рыбу.

      А мы составили на улице лавки и квасили до посинения. Видели много разного народу. Ну, алкашей я не считаю, мы их просто посылали, а иногда попадалась и интеллигенция. Одну бабушку из Кеми мы угостили пивом за классный рассказ про старинное житье на хуторе и матерную частушку. А также за то, что она обозвала Леню матрешкой.

      А вот другую бабушку Вовка послал, когда она попросила пива, заявив, что бабушки должны не пиво пить по вокзалам, а воспитывать внуков. Бабушка эта на нас сильно обиделась, о чем нам даже приходила сообщить ее сильно косая дочка.

      Из интеллигенции была соловецкая дама, которая рассказала, как съездила на Соловки и что она там увидела. А последним подошел каякер Дима, который даже спел нам песню. Вот после Димы я помню плохо, потому что периодически засыпала и проснулась, когда он уже уехал. Соловецкой тети тоже не было. Помню еще, что Митька совершил скромный подвиг и помог местным ментам задержать хулиганов. Внезапно со стороны вокзала послышался крик и выбежали два хулигана, за которыми гнался молоденький милиционер. Милиционер схватил их и пытался завалить. Однако, хулиганы сами завалили милиционера, но Митька применил к хулигану прием захвата за шиворот. К милиционеру направлялись его коллеги на подмогу, и Митька пошел снова на лавочку, чтоб ему в горячке не попало демократизатором. Менты медленно подбежали и стукнули одного хулигана палкой. Стукнули не сильно, но ребята говорят, что от такого удара синяк остается на полтела. Но хулиганы правда хулиганили на вокзале, дрались и приставали к отдыхающим.

      Лилька и Леня загнали нас с Митькой в вокзал, мотивируя это тем, что на улице нас разуют. Самое интересное, что когда Вовка проснулся и вышел на улицу, то он увидел, что на лавочке лежит его жена, а напротив сидят четыре пьяных мужика и смотрят на нее мутными глазами. Видимо, за свою обувь Леня не боялась.

      В восемь Вовка начал беспокоиться, потому что ни Пашки ни Вени нигде не было. Его воображение рисовало ужасные картины, что они заснули где-нибудь на лугу и разбудить их к поезду некому, вообще-то бы и фиг с ними, пусть спят, но билеты у них. Пашку с Веней мы нашли в начале перрона. Оказалось, что они всю ночь осматривали город и познакомились с крутым братком. Браток принял их за местных, рассказал про свой мерседес и сделал замечание, что у них в ларьках ничего нет. Ребята сказали, что не местные, а из Москвы. Браток сказал, что он тоже из Кондопоги. И похвастался, что свой мерседес сжег. А потом делал пальцы веером.

      Веня сходил к тетеньке на вокзале и выяснил, что наш первый вагон будет с хвоста поезда. Подошел поезд. Однако первый вагон был где-то в середине, потому что за ним были прицеплены вагоны с 12 по 15. Пашка посмотрел в билеты и с удивлением обнаружил, что у нас 15 вагон. Дуракам везет. Почему все считали, что вагон у нас первый, никто не знает.

      В поезде сразу легли спать и спали полдня. Потом постепенно разгулялись, начали выпивать, покупать на станциях пиво, рыбу, кефир и пирожки. К ночи нас даже посетила поездная милиция, сделав замечание, что мы шумим так, что нас слышно с другого конца поезда. У мальчишек милиция проверила документы. Лилька по привычке заявила им, что мы пьем пиво и имеем на это право, но милиция ласково сказала, что право имеем, только надо тогда убрать со стола бутылку водки. Оказалось, что на столе, на переднем плане стояла красивая бутылка “Седого Валаама”. Бутылку убрали и пообещали властям больше не безобразничать. Ребята ушли допивать пиво в тамбур, а дальше что было я не знаю.

Воскресенье 15 июня. Воскресенье.

      Проснулись в десять, немного поели, умылись, сдали наволочки и приехали в Москву. Вику встретил ее папа на машине, Веня уехал на электричке, а остальные в метро.

      А вообще вечером мы не выдержали, пришли почти что всей командой, только без Пашки, Лильки и Веньки к Вовке с Ольгой в гости и выпили еще дюжину пива и 0,7 кристалловской, чтоб не отвыкнуть.