(рассказ о походе по реке Лух от Талиц до Олтушево на Клязьме в июле 2004 года.)

2 июля 2004 года.

Загрузились в автобус, познакомились, поехали. Ехали долго. Осматривая каждый небольшой городок из окна, Митька тут же делился о нем впечатлениями. В некоторых городках он мечтал побывать, в других остаться на выходные, а в Юже согласился даже провести всю жизнь. Вика мирно спала.

Уже в темноте приехали в Талицы. Из окна автобуса осмотрели тюрьму, переехали на другую сторону реки, начали искать стоянку, но вода была большая, все хорошие выходы залиты, поэтому пришлось встать рядом с мостом. Поели бутербродов и легли спать, действительно, все устали, я так вообще думала, что непременно помру в этом автобусе.

Вика начала переживать, что останется спать на улице, но тут ее взяли к себе Леша с Тимой. Нужно сказать, что Коле наша палатка не понравилась, он ее критически осмотрел и заметил, что это не палатка, а какая-то прям будка. Вика сказала, что боится Колю, потому что, увидев Викину правую ногу (татуировка дракона в двусмысленной позе), Коля глубокомысленно сказал : “Ууууу… , как все запущено”.

Митька, засыпая, хихикал над Колиными подколками и пророчествовал, что его снаряжение еще все оценят и позавидуют, но будет поздно.

3 июля 2004 года.

Спалось тревожно, место населенное, рядом поселок, напротив через реку – тюрьма. Есть над чем понервничать, но ночью была спокойная, только утром в тюрьме раздавались громкие крики в мегафон.

Я встала рано, инструктора варили кашу и рассуждали, смешивать ли ее с сухофруктами. Наконец, решили не смешивать. Тут то Коля и закричал с выражением неописуемой дикости на лице: “Лагерь – подъем!!”. Получилось впечатляюще. И очень громко. Все повыскакивали, как на поверку, испуганные и заспанные. Подозреваю, что в соседней тюрьме тоже озадачились. Поели, собирали лодки. Небольшая группа ушла в магазин, воспользовавшись этим, Митька с Викой тайно выпили за бугорком. Вообще первое время старались пить тайно, потому что в группе много детей, а при них пить непедагогично. Хотя, козе ясно, что от детей все равно ничего не скроешь.

Вика затосковала, что ей придется грести, а, приняв 50 грамм вдруг решила, что лучше быть капитаном, а в матросы ей дали маленького Лешу, который был маленьким только в среде Алексеев, а из детей был самый большой и разумный. Они с Викой напялили страшные пиратские банданы и окрестили свое судно шхуной “Дикий Билли”. Митька пребывал в полной уверенности, что название Вика с Лехой дали в честь главы корпорации Микрософт, и по этому поводу даже пытался их презирать.

Вика пришла жаловаться мне на Сергея. Она сказала, что еще немного и Сергей будет ею убит в страшных мучениях. Сергей был необычайно говорлив, он учил всех и всему, влезал в каждое мало-мальски заметное походное событие и порицал участников, этого события, приводя многочисленные примеры правильных и неправильных поступков по этому поводу. Чувствовалось, что его походный опыт достаточно грандиозен. Митька тоже высказал несколько критических замечаний по поводу Сереги. Мне же, напротив, Сергей понравился, как деловой и очень симпатичный. На мое высказывание в защиту Сереги Митька с Викой обозвали меня мелкой и глупой мышью, и выпили еще по 50.

Шли недолго, на пляже купались, загорали. Встали на красивом полуострове, съели рыбный суп и макароны. Кормят хорошо. Маленький Миша никак не мог справиться с небольшой порцией супа, я пообещала ему, что к концу похода это пройдет, и от еды его за уши не оттащишь. Он недоверчиво посмотрел в тарелку, вздохнул и очень вежливо сказал, пожав плечами:

-Я сомневаюсь.

Пошел дождик. Натянули тент, и тут поступило неорганизованное предложение выпить. До этого мне казалось, что в группе пьют только Митька с Викой, но вдруг выяснилось, что выпить не прочь все, кроме Леши, который временно бросил. Сергей достал бутылку “Старки” и налили всем желающим, кроме детей. В один момент “Старка” кончилась. Митька развел один раз, потом другой, все довольно быстро выпивалось. Я прикинула, хватит ли моим алкашам спирта до магазина. Выходило, что может не хватить. Постепенно все разошлись по палаткам. Остались мы трое и непьющий Алексей. Светало, спор пошел про Достоевского. Леша опьянел от нашего настроения и вообще вел себя как известный герой Ерофеева, подначивая нас на новые алкогольные подвиги. Когда выяснилось, что Митька и Леша полностью сошлись во мнении на Мамлеева, Мамонова и еще каких то других монстров шизоидной культуры я решила искупаться и идти спать. Мы с Викой выполнили первый пункт плана, а второй я выполнила самостоятельно. Вика, впрочем, ничего из этого уже не помнит. То ли ее увлек разговор о музыке и литературе, то ли на это была другая причина.

4 июля 2004 года.

Вечером Коля заставлял все палатки накрывать полиэтиленом поверх тентов, пугая какими-то особыми местными дождями, пробивающими металлический лист, но Митька сильно сопротивлялся, доказывая, что у него аллергия на полиэтилен. Так мы свою и не накрыли. Дождь был сильный, но тент выдержал. Коля несколько раз прошелся около тента и осмотрел его с недоверием, поскольку на многих палатках пробило и полиэтилен, хотя по законам физики это кажется невозможным.

Утром Сергей запланировал подвиг и выполнил его: развел костер под дождем. Подвиги его утомили, и потом он весь день отсыпался. Митька тоже не спешил вставать. Мы же купались, загорали, отдыхали, играли в футбол, волейбол, картошку, вышибалы. А, когда стемнело еще и в разные викторины. Мне вообще понравился этот день, возвратив ощущение пионерского лагеря. Да и вся первая часть похода была наполнена пионерскими развлечениями и вожатскими наставлениями Сергея.

Дети почувствовали, что за внешней Колиной суровостью таится добрый и веселый нрав, и начали гонять его по всей поляне. Он еле успевал от них уворачиваться.

А еще Коля делал баню, Таня варила щи, все в меру сил им помогали. Нам было велено наломать веников. Но березы было так жалко, что мы добавили в березовые веники береговой смородины. Это имело большой отклик в душах парильщиков.

-По струе тут направо!

-Зафих направо? Магазин на левом берегу!

С тем, собственно и спать легли.

5 июля 2004 года.

И вновь непередаваемое ощущение пионерского лагеря: каша “дружба” с сухофруктами. Нашлась банка кофе, жизнь наладилась. Собрались, вышли. Первые два часа шли в удовольствие, но вдруг все захотели обедать. Встали на симпатичном бережке, пообедали. Вообще вся река состоит из очень приятных мест, приткнуться на обед или ночлег можно на каждом метре. Поэтому народ избалован и стоянки выбирают по высшему разряду, со столовой, футбольным полем, земляничной поляной, пляжем, заводью, соснами и кустами цветущего шиповника. Разлагаются вобщем по всем параметрам и в глине не становятся.

На обеде Викин матрос с таким остервенением доедал макароны, что казалось, они полезут у него из ушей. После обеда в движении заскучали. Вика предложила Митьке поменяться матросами. Митька слегка поломался и согласился. Он-то своего матроса жалел, учил, как лежать в Щуке и говорил, что грести не надо. Вика меня всячески угнетала: заставляла грести и рассказывала разные ужастики про пересадки почек от собаки к кошке и наоборот. Наконец, показался мост с надписями, которые нам было рекомендовано прочитать, а детям от чтения воздержаться. Надписи на мосту разнообразны и красноречивы.

Едва мы причалились к стоянке, как Сергей попросил у Митьки попробовать Щуку. После пробы ни у кого не осталось сомнений в том, что Щука – лодка хорошая. Также, наконец, к большому удовольствию Митьки народ удивился и восхитился нашим спальникам, палатке и коврикам, которые родом прям из Америки. После посещения Щуки ярославским экипажем Митька вынул из нее размокшие конфеты, баранки и даже одну дохлую стрекозу.

В лесу нашли землянику и все дети рванули ее собирать. Воспользовавшись моментом, Вика с Митькой выпили по рюмке. Тут же за палатку, где они прятались прибежали дети с земляникой и, понимающе глядя на стаканчики, предложили им по горсти ягод. От ягод хроники благородно отказались и закусили паштетом. Впоследствии они обвинили меня в тайном поедании этого продукта.

6 июля 2004 года.

Шли до поселка Фролищи, где группа должна была разделиться. Те, кто ходил на пять дней уезжали, а также должен был смениться инструктор, потому что Коля уезжал вместе с группой. Во Фролищах остановились перед мостом. Тут же к Коле пристал абориген Леонидыч, слезно умоляя покатать его с дамой на байдарке. Коля, желая наладить контакт с местным населением, Леонидыча прокатил. Леонидыч так расчувствовался, что начал предлагать Коле свою большую дружбу и все вытекающие оттуда блага, включая домашнее вино, баню, иномарку и подругу. Тщательно осмотрев подругу Леонидыча, Коля впал в задумчивость.

Дети в цивилизацию идти не хотели, но в конце концов Леха и Миша пошли со взрослыми. По этому поводу Леха сразу загрустил:

-Как же так? – спрашивал он, - я там съем мороженое, а остальным принесем сюда. Они его тут будут есть, а я уже там съем? Обидно… Как же так… - и он все никак не мог закончить мысль, понимая, что, какая-то справедливость в таком раскладе есть, но душа его отказывалась принимать подобное положение вещей.

-Ну что же, Леха, - серьезно сказала я, - когда мы вернемся и все дети будут есть мороженое, тебе мы дадим валидол…

Мы пошли в поселок. Монастырь мощный. Бугор, на котором он стоит уже сам по себе впечатляющий. Раньше здесь была военная часть, сейчас его пытаются восстанавливать, но сил на такую махину явно мало. Облазили развалины, сфотографировались на фоне и поспешили к магазину. В магазине Митька купил водки и тут же начал переливать ее в пластиковые бутылки. Вбежал испуганый Коля и спросил, показывая на пустую тару:

-Это вы уже сейчас выпили? Прямо в магазине?

Митька закивал головой. Помимо водки купили разных бананов, баночек и чипсов. Непьющий Алексей купил бутылку Флагмана. Его опытный взгляд сравнил Митькин красный нос с количеством купленной водки, и сравнение показало, что нам все равно не хватит. Он пообещал потом продать нам этот Флагман, но не за деньги, что было бы пошло, а за что-то культурное и имеющие отношение к походной романтике, например исполнение Викой стриптиза.

Вернулись на место, выпили с отъезжающими, познакомились с Антоном и собрались идти дальше. Колю увез кататься благоприобретенный друг Леонидыч. Вернувшись, Коля несколько замысловато вышел из иномарки, но официального вида так и не потерял и лишь со сдержанным восторгом отозвался о качестве местных вин.

Теперь у Вики в матросах была Татьяна. Шли недолго, стоянку выбирал Алексей, как многодетный отец. Остановились на красивом и удобном пляже, поели, выпили, долго базарили об охоте. Антон - заядлый охотник, но почему-то разговоры об “хорканьи вальдшнепов и чуфырканьи тетеревов”, а также утках и собаках вела с ним я, а вовсе не Митька. Вику взял в свою палатку Алексей и очень хвалил ее за хозяйственность.

7 июля 2004 года.

Антон – добрый руководитель. Он не кричал с утра, как Коля, а сказал, что если люди спят, то и пусть себе спят, они же отдыхают. Митька вставать никак не хотел, плакал во сне, что он котенок и вообще всячески пытался вызывать к себе жалость. Наконец, мне удалось поднять своего капитана, и мы стронулись с места.

Перекусывали и купались на пляже, Потом долго шли до завала. Завал образовался на месте бывшего моста узкоколейки. Переносили вещи и лодки. Стоянки за завалом, на которые рассчитывал Антон, оказались все заняты. Он расстроился, но не подавал виду. Встали чуть ниже. Место хорошее, однако, смущало два обстоятельства: небольшая дорога неподалеку и полное отсутствие бани.

По поводу бань Антон рассказывал страшные вещи. Река Лух состоит из песчаных берегов и на ней совершенно нереально набрать камней, поэтому на все бани камни привозились извне. Так, например, наш командир рассказал леденящие душу истории про то, что их заставляли в каждый поход вести с собой по 4 камня: так постепенно по берегам возникли в удобных местах каменные кладки. Впрочем, все это не так страшно. Ребята постоянно забрасываются на автобусах, поэтому груз считают не в килограммах, а в центнерах. Впервые увидев костровой набор команды, я вознамерилась упасть в обморок, и описывать это гениальное сооружение из полутораметровых труб я, пожалуй, и не стану.

Антон сказал, что баня будет все равно, и умчался против течения к завалу. Очень скоро он привез оттуда целую байдарку камней и вообще носился, как электрический, лишь в самых сложных местах приставая к разложившейся группе с завлекающим предложением: Попилим? Алексей на это непременно велся, а Митька предпочитал отсыпаться.

Весь вечер с удовольствием выпивали и разговаривали про жизнь. Антон с Татьяной даже договорились пойти в понедельник в ЗАГС, потому что очень подходили друг к другу.

Перед сном у меня начался эффект вертолета, но после пробежек по поляне он благополучно исчез без всяких последствий. Иногда вдалеке по лесу выруливала военная машина и исчезала за болотом, но нас никто не беспокоил. Вокруг стоянки полно земляники, а в болоте, то есть сейчас в озере водятся бобры. Антон их наблюдал, а нам же они не показались.

8 июля 2004 года.

В девять утра началась дневка. Антон строил баню: всю от начала до конца, практически без единого гвоздя. Получился настоящий шедевр. Единственное, что ее портило – необожженные камни, которые слегка пованивали штукатуркой. Впрочем, это были пустяки. Ребята прыгали с обрыва, дальше всех прыгал Алексей. Вика все мечтала прыгать, но боялась. Наконец, Митька с Лешей взяли ее за руки и заставили прыгать насильно. Летели на этот раз они недалеко.

-Антон, а ты помнишь, что в понедельник вы с Татьяной идете в ЗАГС? – строго спросили мы нашего командира. Татьяна посмотрела на Антона заинтересовано.

-Почему в понедельник? – сильно удивился Антон.

Татьяна посмотрела на него осуждающе.

-Я в том смысле, - начал изворачиваться Антон, - что до понедельника слишком долго. Я просто весь в нетерпении, может быть, прямо завтра?

-Но завтра же негде! – закричали все.

-Ну, на нет и суда нет, - сказал Антон и убежал от греха подальше таскать бревна, камни и прочие дрова.

Начал накрапывать дождик и мы поспешили в баню. Дети стали заядлыми парильщиками, и рвались париться с большим удовольствием. Искупались, поплавали после бани, пошли воплощать в жизнь любимую русскую поговорку, которая гласит: “после бани - укради, но выпей”. Красть не пришлось, еще до бани Алексей через Мишу передал нам бутылку Флагмана, сказав: “Отнеси, сынок, Мите пива в подарок”. Миша радостно прибежал и закричал: “Митя! Митя! Тебе папа пиво передает!”. Митя осмотрел бутылку и заметил:

-Ах, Миша, какое отличное пиво у твоего папы!

-Он всегда хорошее пьет, - гордо объяснил Миша.

Мой вопрос по поводу стриптиза Вика проигнорировала, посмотрев исподлобья. Алексей же сказал, что стриптиз был, но он, как честный человек закрывал глаза.

Пока мы выпивали, началась гроза. Вика испугалась и пошла спать. Вскоре и Алексей угомонился. Мы сидели под тентом и тоже пугались. Гроза была двухсторонняя и страшная. Таня тут же рассказала несколько приличествующих случаю историй, которые нас вовсе не успокоили: все они были про убиенных грозами и сильно пострадавших от этого стихийного явления. Только было собрались мы впасть в полнейшую меланхолию, как из палатки раздался испуганный Викин крик. Их палатка стояла в ложбине, дождь лил сильно, и место обитания превратилось в маленькое лесное озерцо. Выгнали детей под тент, запаковали вещи в гидры, перенесли палатку, все уложили на сухом месте. Под тентом дети замерзли, сидели какие-то испуганные и посиневшие. Упасть и отжаться я им не предложила, слишком все-таки они мелкие, просто научила их играть в прыгучего козлика, и пошла помогать переселению многодетного папаши. Дети развеселились, порозовели. Алексей почти успокоился от неожиданного приключения, но тем не менее признался, что сильно переживал.

9 июля 2004 года.

Мне казалось, что я выспалась, и я вылезла наружу. Антон разжигал костер. Было светло, но пасмурно. Мы немного поговорили, рассуждая вечер сейчас или утро, затем снова разошлись спать. Оказалось, что было 4 часа утра. Второй раз проснулись позже.

Больше никакого урона от дождя не произошло. Накануне я рассказала Алексею, что есть народная примета: если плохая хозяйка постирает, то непременно будет дождь. Вчера он стирал детские и свои вещи и вопрос об его хозяйственности можно было теперь и не обсуждать. Стирал глобально: замочил все в порошке в старой гидре и ушел загорать. Потом прополоскал только, и сказал, что стиральная машина вообще лишнее изобретение. Отмазывался он тем, что у него все высохло до дождя и даже обещал принести сертификат хорошей хозяйки, сделанный в собственной дизайн-студии.

Собрались, загрузили не досохшие и откровенно мокрые вещи. Дождь пробовал начинаться, но так больше и не пошел. Шли недолго. Река сильно заставлена туристами, многие идут в поход выходного дня от Фролищ до Клязьмы. Нашли пустую стоянку и устаканились на ней. Почти все стоянки на реке имеют таблички, потому что ориентироваться довольно тяжело. На нашей Антон повесил знак: “Улица Октябрьская”. Нашел он этот знак где-то в лесу и честно возил с собой именно для такого случая.

Стоянка шикарная: небольшой мыс, дорог нет, тонкая тропка в лес, сосны, огромный пляж, хорошая погода, вобщем все для курортников. Леша, под впечатлением от стресса полчаса выбирал место для палатки, брал пробы грунта и принюхивался к погоде. Наконец, палатки были поставлены. Наблюдали за птицей, которая умудрилась отложить яйца прямо на пляже. Каждый раз, когда кто-то подходил близко, она пыталась уводить от гнезда, но потом привыкла и не очень стеснялась. Мы купались, загорали, возились в песке, смотрели за птицей в бинокль, допили последнее спиртное и всячески наслаждались природой.

Вечером играли в загаданные слова. Игра шла с переменным успехом, пока Миша не попросился загадывать. Он сказал мне загаданное слово и ушел спать. Гадали все очень долго, и разошлись только в 12 ночи, потому что никто и не воображал, что шестилетний мышь Миша загадает такое взрослое слово “лифчик”.

10 июля 2004 года.

Наступил день полного пляжного разложения. Нужно сказать, что мы и до этого не сильно напоминали спортсменов, но теперь абсолютно точно все превратились в ленивых курортников. Весь день провалялись в песке, купались, строили замки. Под вечер затеяли игру в собачки. Играли, пока не зашло солнце. После ужина еще поиграли в слова и спать.

11 июля 2004 года.

А вот сегодня утром Антон решил всех разбудить. Он громко кричал: “Лагерь подъем!!!”, но все так разбаловались, что даже не связали эти крики со своим состоянием, тем более что где то на реке всю ночь отрывалась веселая компания с криками, частушками, песнями, визгами и даже игрой на барабанах.

Шли мы долго. Все устали, а Вика с Таней даже объявили забастовку. На самом деле идти до Клязьмы оставалось около двух часов. Впали в Клязьму. Переплыли ее и начали собираться. Было жарко. Дети и Вика доели кашу. Подъехала машина, нам привезли пельмени. Дети съели и по порции пельменей. После этого Миша по секрету признался Алексею, что его начало немного тошнить. Организм уже с трудом справлялся с возросшими аппетитами своего малолетнего хозяина.

Сильно жарило солнце. Мы купались. Вода в Клязьме не такая, как в Лухе, она чуть светлее, но гораздо грязней.

Ехали долго. Устали. Вылезали всего 4 раза. В Вязниках, потом сразу после, напившись пива, во Владимире и потом на трассе, чтоб купить ягод и грибов. Я купила земляники, а Вика вообще половину предложенных селянами продуктов.

Проснулся Миша. Потребовал булку. Так и ел ее до самой Москвы, а выходя, остатки положил в задний карман штанишек. В метро мы распрощались с Лешей, Сашей и Мишей и направились к нам, отмечать возвращение. На второй рюмке мои воспоминания естественным образом прервались, и я обнаружила себя утром дома в собственной кровати с обгорелой до волдырей физиономией и гудящей головой. В этой же квартире нашлись и Митька (рядом со мной) и Вика (в соседней комнате). Срочно потребовалось лечение народными методами…

Впрочем, к прошедшему прекрасному походу это уже отношения практически не имеет, это уже городские истории.